Предисловие Согьяла Ринпоче — различия между версиями

Текущая версия на 18:23, 7 февраля 2012

Согьял Ринпоче и Кьенце Ринпоче

В буддисткой традиции Тибета считается, что нет более совершенного способа накопить заслуги и получить благословения, чем рассказать о своем учителе, вспоминая его благородные качества. Читая или слушая истории о великих учителях, мы зачастую можем получить сильное переживание, сравнимое со встречей с ними лицом к лицу. В этом вступительном слове к замечательной работе, посвященной жизни Кьябдже Дилго Кхъенце Ринпоче, я постараюсь донести до вас его сущность, а также передать атмосферу его невероятного присутствия. Поскольку мне иногда кажется, что, помимо всех прочих его достижений, его самым большим вкладом стал тот факт, что он просто пришел и жил в этом мире в наше время. В действительности просветленное существо проявилось здесь, и нам повезло стать этому свидетелями. Как вы потом прочтете на страницах этой книги, Дилго Кхъенце Ринпоче был самым настоящим чудом, а его достижения, такие же невероятные, как и достижения его предшественника Джамьянга Кхъенце Вангпо и его учителя Джамьянга Кхъенце Чокьи Лодро, были, несомненно, проявлением активности реализованного существа. Мне выпала честь написать это краткое вступление, тем не менее это чувство смешано с ощущением неизбежной беспомощности при выполнении этой трудной задачи - попытке описать словами качества Дилго Кхъенце Ринпоче и, прежде всего, его самую суть. Здесь я могу изложить лишь мои личные чувства к нему и некоторые свои воспоминания о том, каким он был для меня и для многих из тех, кто его знал. Я постараюсь поделиться с вами этими впечатлениями, будучи скован собственными ограничениями, хотя умом и сердцем полон преданности.

Кто же, хоть раз увидев Кхъенце Ринпоче, мог его забыть? По уровню своей духовной реализации, равно как и по своему внешнему виду, он был больше, чем сама жизнь. Во всех смыслах в нем было что-то глобальное, сверхчеловеческое, что даже молодые тулку, о которых он заботился с бесконечной нежностью и заботой, игриво называли его Мистер Вселенная. Я навсегда запомнил один случай, который произошел в середине 1960-ых годов, когда Кхъенце Ринпоче попросил меня сопровождать его в путешествии из индийского штата Дарджелинг в Непал. В то время его помощником был лама Ургьен Шенпен. Мы путешествовали втроем и везли около сорока сумок, в которые были упакованы ритуальные предметы и тексты. Мы подъехали на железнодорожную станцию в Индии, где мы должны были сесть на поезд. В то время мы решили разделить наши обязанности. Лама Ургьен должен был найти носильщиков, чтобы отвезти багаж, а я должен был попробовать зарезервировать хорошие места в поезде. Нам удалось кое-как сгрузить весь багаж на платформу, после чего мы спросили Кхъенце Ринпоче, не возражает ли он против того, чтобы посидеть с сумками, пока мы не вернемся обратно. Он кивнул в знак согласия и просто уселся на кучу сумок, и стал перебирать четки своими длинными ногтями, как будто сидел у себя дома в гостиной. Он был безмятежен и спокоен как никогда. Мы находились на оживленной индийской железнодорожной станции, стояла жара, липли мухи, вокруг царил общий хаос, а Кхъенце Ринпоче оставался абсолютно невозмутимым, счастливым и улыбался. Он выглядел как оазис безмятежности. Его окружала практически гипнотическая атмосфера спокойствия, которая заглушала шум и успокаивала суматоху вокруг. Вокруг него стала собираться группа детей, пораженных его внешним видом и не понимающих, кто он такой. Они с трепетом перешептывались: «Кто этот человек? Интересно, откуда он?» В конце концов, один из детей произнес тоненьким голосом: «На самом деле он русский циркач. Наверно, он гигант в цирке». Когда Кхъенце Ринпоче встал, чтобы идти на посадку, все дети кинулись врассыпную, потому что он был огромным, а его присутствие поражало.

Величие Кхъенце Ринпоче действительно могло бы быть ошеломляющим, если бы вместе с этим он не излучал глубочайшее спокойствие, мягкость, естественный юмор, а также гармонию и блаженство, которые являются знаками окончательной реализации. Когда он был очень молод, великий Мифам Ринпоче благословил его и дал ему имя Таши Налджор, которое означает удачу, благо, превосходство, богатство и совершенство. Чогьям Трунгпа Ринпоче говорил о нем: «Что бы он ни делал, было совершенно само по себе. Даже то, как он входил в зал, указывало на это качество. Все, что он говорил, было, выражено совершенным образом. В действительности, он превзошел всех, кого я когда-либо встречал».

Кхъенце Ринпоче обладал совершенными дисциплиной и поведением, что было отличительной чертой великих учителей. Я уверен, что он не совершил ни одной ошибки за всю свою жизнь. Его невозможно было сбить с толку и заставить не совершать того, что он считал правильным. Например, он никогда не давал учение, которое было бы неуместно при данных обстоятельствах. Все, что он делал, он делал со свойственной ему элегантностью и простотой.

Каждый из нас будет помнить его щедрость, доброту, отцовскую нежность и тепло. В самом деле, у Кхъенце Ринпоче был дар, при помощи которого он мог заставить вас чувствовать себя особенным, как будто вы были самым важным человеком, которого он встретил за целый день. Он бурно выражал свои теплые чувства. Он мог нежно положить вам руку на голову и притянуть вас к своей щеке. Великий Дзогчен Кхенпо Шенга дал Кхъенце Ринпоче имя Рабсел Дава, что означает «бриллиантовая луна», словно чтобы среди всех его замечательных качеств особенно выделить его сострадание подобно тому, как прохладные лучи луны способны унять обжигающий жар страданий. Поскольку сострадание и доброта были заложены в любом действии, которое совершал Кхъенце Ринпоче по отношению к каждому, кого он встречал.

Еще одним его качеством была скромность. Он никогда не выставлял напоказ свои познания и не демонстрировал свои сверхъестественные способности. Когда он рассказывал о различных стадиях духовной практики и знаках реализации, то просто говорил: «Говорят, что когда вы обретете такую реализацию, то вы испытаете соответствующий опыт», никоим образом не выдавая, что он говорит исходя из своего собственного опыта. В наше время, когда менее великие учителя спокойно хвастаются своими достижениями и могуществом, Кхъенце Ринпоче был образцом скромности и сдержанности.

Например, Кхъенце Ринпоче никогда не говорил о своих видениях. Согласно традиции Сердечной Сущности Великого Пространства, для того, чтобы стать держателем линии, необходимо достичь видения Лонгченпы или Джигме Лингпа. В сердце Кхъенце Ринпоче особое место всегда занимал Оргьен Топгьял Ринпоче, которого он знал с детства и который при помощи своей обезоруживающей прямоты мог всегда добиться от Кхъенце Ринпоче ответа на свои вопросы, когда другим это было не под силу. Однажды Кхъенце Ринпоче рассказал ему о том, что во время своего ретрита в Паро Тактсанг («гнезде тигра» - одой из самых священных пещер, где практиковал Гуру Ринпоче) в Бутане, он получил видение Джигме Лингпы, который передал Кхъенце Ринпоче благословения своего ума мудрости, уполномочивая его как держателя линии. В то время Ньошул Кхенпо Джамьянг Дордже составлял великую историю линии Дзогчен под названием «Удивительная гирлянда редких драгоценностей». Когда Оргьен Топгьял рассказал ему о видении Джигме Лингпа, тот захотел включить этот эпизод в главу о жизни Дилго Кхъенце Ринпоче. Он подошел к Кхъенце Ринпоче и спросил его, действительно ли у него было такое видение. Кхъенце Ринпоче решительно опроверг это предположение, сказав, что у Оргьена Топгьяла разыгралось воображение. Но Оргьен Топгьял продолжал настаивать на том, что Кхъенце Ринпоче действительно рассказывал ему об этом случае. По этой причине Ньошул Кхенпо написал в черновике своей рукописи следующую фразу: «Будучи в Паро Тактсанг в Бутане Кхъенце Ринпоче был благословлен видением Ригдзина Джигме Лингпы, который вверил ему передачу учений Сердечной Сущности». После этого он снова отправился к Кхъенце Ринпоче и объяснил ему, почему написал такие строки несмотря на то, что Кхъенце Ринпоче опроверг их. Он попросил проверить написанное и, в случае ошибки, пообещал ее исправить. Сперва казалось, что Кхъенце Ринпоче не намеревался проверять рукопись и, когда Кхенпо повторил свою просьбу, ответа не последовало. Однако чуть погодя Кхъенце Ринпоче как ни в чем ни бывало попросил показать ему нужную страницу. Он изучил ее и спокойным голосом сказал Ньошул Кхенпо, что нет нужды что-то исправлять.

С одной стороны, просветленные качества Кхъенце Ринпоче были настолько очевидны, что их невозможно было не заметить, но с другой стороны, он всегда оставался очень скромным, поскольку сумел укротить свой ум и все свое существо. Он всегда был одним и тем же: твердым и непоколебимым, его мудрость была бесконечна как небо, а его просветленные качества обширны как океан. Каждый раз когда он давал учения, слова Дхармы лились из него как поэзия, совершенные как они есть, при этом он не произносил ни одной поверхностной фразы или междометия. Его речь текла как откровение, и его слова можно было записывать как есть, без исправлений. Каждый раз когда он начинал учить, особенно дзогчену, он слегка откидывался назад и становился еще более всеобъемлющим, а слова выливались из него как горный поток. Ничто не могло его остановить. Я помню, как мы очень часто наблюдали за ним с изумлением. Нейробиолог Франциско Варела однажды сказал мне, что ему абсолютно непонятно, как работает ум и мозг Кхъенце Ринпоче. Он говорил как минимум двадцать минут без остановки, а затем во время перевода отдыхал или, когда стал постарше, ненадолго засыпал. После этого без напоминания он заканчивал свою мысль с того момента, на котором остановился тридцать минут назад и спокойно продолжал учения, ни разу не замешкавшись и не сомневаясь.

Среди потрясающих достижений Кхъенце Ринпоче, которых он добился во всех областях, насчитывается собрание из двадцати пяти томов его сочинений, двадцать два года, проведенных в ретрите, огромное количество учений и передач, которые он получил и даровал, колоссальное количество практик, которые он выполнил, монастыри, храмы, ступы и произведения искусства, которые он создал, коллекции учений, которые он издал, целое поколение тулку, которых он с нежностью взрастил и обучил, сокровища-терма, которые он обнаружил, восстановленная им традиция проведения друбченов (интенсивных групповых практик ваджраяны) и многое другое. Он достиг так многого и сделал это с такой легкостью, как будто не прикладывал к этому никаких усилий. С самого утра до позднего вечера не было ни момента, чтобы он не учил или не помогал другим, и в то же самое время, казалось, что все время в мире принадлежало ему. Он не терял ни секунды своего времени, находясь при этом абсолютно естественным и, более того, извлекая из всего великую радость и наслаждение. То, как ему удавалось совместить задачу по ежедневному выполнению бесчисленного количества дел с духовным идеалом нахождения всегда в расслабленном состоянии без напряжения и усилий, - то, что всем казалось таким трудновыполнимым - было просто поразительно.

Из этой книги и многих других вы узнаете о той огромной работе, которую проделал Кхъенце Ринпоче, тем не менее, на мой взгляд, его самым великим достижением, возможно, является то, что он постепенно стал олицетворением учений. Его присутствие и само его существо, в большей степени, чем просто его слова и учения, передавали истинную Дхарму. Коротко говоря, достаточно было всего лишь подумать о нем. Существуют великие учителя, обладающие знанием высоких учений, но с Кхъенце Ринпоче было иначе: достаточно было просто взглянуть на него или подумать о нем, чтобы пробудить все благословения линии передачи. Я часто вспоминаю историю жизни гуру Падмасамбхавы, в которой описывается, как все будды собрались и направили поток своих благословений в Будду Амитабху, который в свою очередь направил его в страну Уддияну к озеру Дханакоша, где он и принял форму великого Гуру Ринпоче. Мне кажется, подобным образом благословения всех будд были направлены на Дилго Кхъенце Ринпоче. Я также полагаю, что великий наставник Дилго Кхъенце Ринпоче Джамьянг Кхъенце Чокьи Лодро предвидел его судьбу. Как вы потом узнаете из этой автобиографии, в то время как Дилго Къенце Ринпоче обучался в молодости в кхамском монастыре Дзонгсар, он часто получал учения от Кхъенце Чокьи Лодро. В те времена он был очень худым и высокого роста и, и его называли просто тулку Сайга или тулку Рабсел Дава. В любом случае Джамьянга Кхъенце Чокьи Лодро считали настолько высоким ламой, что кроме него, никого и не называли «ринпоче». В возрасте одиннадцати лет Дилго Кхъенце Ринпоче был официально признан Шеченом Гьялтсапом эманацией ума Джамьянга Кхъенце Вангпо, что впоследствии было подтверждено Джамьянгом Кхъенце Чокьи Лодро. В те времена Кхъенце Чокьи Лодро - великий Кхъенце - был признанным держателем трона Джамьянга Кхъенце Вангпо и эманацией его просветленной активности. Подтверждая, что Дилго Кхъенце Ринпоче являлся инкарнацией Джамьянга Кхъенце Вангпо, Кхъенце Чокьи Лодро фактически утверждал, что между ним и Дилго Кхъенце не было никакой разницы. Тем не менее, несмотря на то, что они являлись эманациями одного и того же мастера, Дилго Кхъенце стал учеником, а Джамьянг Кхъенце Чокьи Лодро учителем. Однако Дилго Кхъенце Ринпоче также передал много учений Джамьянгу Кхъенце Чокьи Лодро. Таким образом они стали одновременно учителем и учеником по отношению к друг другу. Именно Джамьянг Кхъенце Чокьи Лодро побудил Дилго Кхъенце к раскрытию своих терма, уполномочив его стать великим тертоном-открывателем сокровищ. Теплые чувства, которые их связывали, были настолько глубоки и теплы, что Джамьянг Кхъенце Чокьи Лодро, бывало, горько плакал, когда им приходилось расставаться. Дилго Кхъенце написал в своей автобиографии: «Каждый раз, будучи в монастыре Дзонгсар, когда я шел к Ламе Ринпоче [Джамьянгу Кхъенце], который заботился обо мне с невероятной любовью, я как будто возвращался домой».

Однажды Дилго Кхъенце Ринпоче рассказал мне особенно трогательную историю о том, как Джамьянг Кхъенце Чокьи Лодро пригласил его на пикник. В Тибете каждый носил с собой собственную тарелку, и не было принято пользоваться чужой. В тот день Дилго Кхъенце забыл взять свою тарелку, поэтому Джамьянг Кхъенце предложил ему свою. О такой чести невозможно было помыслить, поскольку Джамьянг Кхъенце занимал такое высокое положение, что никто и осмелиться не мог есть из его тарелки. Из уважения Дилго Кхъенце отказался. Джамьянг Кхъенце предложил свою тарелку во второй раз, но тот снова отказался. В конце концов, Джамьянг Кхъенце, с рассерженным видом произнес: «Бери! Она не грязная!» Когда Дилго Кхъенце Ринпоче рассказывал эту историю на словах «она негрязная» его глаза наполнялись слезами. Такова была глубина его любви и преданности.

В течение многих лет находились те, кто недоумевал, почему, имея так много других великих учеников, Джамьянг Кхъенце так по-особенному относился к Дилго Кхъенце, который всегда находился рядом с ним во время учений и передач. Вскоре то же самое поколение учеников стали свидетелями трансформации Дилго Кхъенце и наблюдали за тем, как он приобрел черты не только Джамьянга Кхъенце Чокьи Лодро, но и великого Джамьянга Кхъенце Вангпо. Его присутствие стало еще более впечатляющим.

Я прекрасно помню, как однажды в 1960-ые годы Дилго Кхъенце даровал учения и посвящения Сокровищницы драгоценных терма Дзонгсару Кхъенце Ринпоче, реинкарнации Джамьянга Кхъенце Чокьи Лодро, и собранию других тулку. Я написал об этом в своей «Тибетской книге жизни и смерти»: Недалеко от столицы Гангток на территории монастыря, на холмах, собрались разные ламы. Я сидел рядом с Кхандро Церинг Чодрон, духовной супругой Джамьянга Кхъенце, и ламой Чокденом, его духовным помощником. Тогда я впервые очень ярко испытал, как на самом деле мастер передает благословение своей мудрости ученику. В один из дней Дилго Кхъенце Ринпоче давал учение о преданности, необыкновенно трогательно рассказывая о нашем учителе Джамьянге Кхъенце. Его слова были полны красноречия и поэзии. Снова и снова пока я слушал Дилго Кхъенце Ринпоче, наблюдая за ним, я чувствовал, как он каким-то невероятным образом напоминал мне о Джамьянге Кхъенце и о том, как он говорил и изливал словно из скрытого неистощимого источника свои самые высокие учения. Постепенно я с удивлением осознал, что же произошло: благословение мудрости Джамьянга Кхъенце было полностью передано его сердечному сыну Дилго Кхъенце Ринпоче, и сейчас без усилий выражалось через него. В конце учения я повернулся и посмотрел на Кхандро и Чокдена, по их щекам текли слезы. Чокден обычно был немногословен. «Мы знали, что Дилго Кхъенце - великий мастер, - сказал он. – И мы знали, что мастер передает всю свою мудрость своему сердечному сыну. Но только сейчас, только сегодня, только здесь мы поняли, что это значит».

Я уверен, что Джамьянг Кхъенце Лодро знал, что не проживет дольше 1959 года. Он говорил, что существовало предсказание о том, что одно из перерождений Кхъенце проживет долгую жизнь, и я считаю, что он вложил все свое благословение в Дилго Кхъенце Ринпоче с тем, чтобы тот продолжил работу линии Кхъенце. Казалось, будто они тщательно спланировали свою совместную работу, часть которой Джамьянг Кхъенце исполнял в Тибете, в то время как миссия Дилго Кхъенце Ринпоче заключалась в работе в изгнании в Индии и в остальном мире. Несомненно, окончательное падение Тибета в 1959 году стало невозвратимой потерей, но благодаря Кхъенце Ринпоче, который остался в живых, не все было потеряно, поскольку в одном этом человеке было заключено все наследие тибетского буддизма. Он сыграл огромную роль для спасения и сохранения богатого духовного и культурного наследия Тибета. В Тибете он был известен как выдающийся учитель, Джамьянг Кхъенце рассказывал о нем повсеместно. Тем не менее его время пришло после того, как он отправился в изгнание в Индию, где он по-настоящему проявился.

Несмотря на то, что в прошлые времена приходило много великих мастеров, в наше время не было никого похожего на Дилго Кхъенце Ринпоче или хотя бы кого-то его уровня. Необычаен тот факт, что Дилго Кхъенце принял свою прославленную манифестацию именно в тот момент, когда учения тибетского буддизма стали проникать на запад и распространяться в мире. Кхъенце Ринпоче на ряду с Далай-ламой, Дуджомом Ринпоче и другими великими учителями выступили путеводной звездой учения Будды, представляя все тибетские традиции и в особенности древнюю школу ниьнгма. Кхъенце Ринпоче стал любимым учителем Его Святейшества Далай-ламы и бессчетного количества лам, которые сегодня дают учения по всему миру. Нам невероятно повезло, что такой учитель, как он, находился с нами на протяжении тридцати лет после падения Тибета и давал учения в Индии, Бутане, Непале и гималайском регионе, а также в Европе, Юго-Восточной Азии и Северной Америке.

Кхъенце Ринпоче был живым доказательством и примером великого учителя, а также образцом для подражания для всех нас. Для нас он стал ориентиром, потому что мы никогда не встречались с Буддой Шакьямуни или Гуру Ринпоче, такими мастерами как Джамьянг Кхъенце или такими божествами, как Ваджракилайя. Поскольку Кхъенце Ринпоче был просветленным существом, лицезреть его означало увидеть, каким в конечном счете могло являться просветленное существо. Чогьям Трунгпа однажды сказал: «Если бы Будда Шакьямуни был жив, он выглядел бы как Дилго Кхъенце Ринпоче». Если вы восхищаетесь достижениями реализованных мастеров прошлого, то находясь с Кхъенце Ринпоче вы могли почувствовать, как именно они этого достигали. Он был живым свидетельством всех историй о великих сиддхах, святых и их достижениях. Видеть его означало понять, каким был Джамьянг Кхъенце Вангпо и другие великие учителя прошлого. В каком-то смысле можно сказать, что Кхъенце Ринпоче утвердил линию передачи тибетского буддизма и сделал ее подлинность неоспоримой. Среди всех великих мастеров, живших в изгнании, особая заслуга Кхъенце Ринпоче заключается в том, что бессчетное количество людей имело шанс узнать его, пережить необычайный опыт встречи с ним, почувствовать прикосновение его доброты и захватывающей ауры его присутствия.

Однажды он прилетел в аэропорт Гонгконга, где его встретили и для удобства предложили кресло-каталку. Сотни людей в аэропорту ждали приезда своих родственников и друзей. Они все кружили и разговаривали друг с другом, было очень шумно. Но в тот момент, когда автоматические двери таможни открылись и Кхъенце Ринпоче появился в зале ожидания, все мгновенно поднялись на ноги, хотя даже не подозревали о том, кто перед ними. Воцарилось благоговейное молчание. Такой очаровательной харизмой и магнетизмом обладал Кхъенце Ринпоче.

Кхъенце Ринпоче не только вдохновлял нас, но также обладал огромной преданностью по отношению к своим учителям и учителям различных традиций, включая Его Святейшество Далай-ламу, Шестандцатого Гьялванга Кармапу и других великих мастеров нашего времени. Он стал совершенным примером истинного учителя риме, продолжив работу Джамьянга Кхъенце Вангпо и Джамгона Конгтрула. Благодаря своим беспрерывным передачам учений – устных передач, уполномачиваний и наставлений – Кхъенце Ринпоче сыграл важную роль в сохранений всех традиций тибетского буддизма. Огромное количество передач учений, которые были им собраны и держателем которых он стал, превратили его в сосуд, до краев наполненный учениями. Он не только являлся держателем различных линий учения, но также способствовал их восстановлению, составляя садханы, посвящения, комментарии и дополнительные тексты к циклам незавершенных терма, как это делали Джамьянг Кхъенце Вангпо и Джамгон Конгтрул. Многие линии передачи учения в настоящее время процветают, оставаясь непрерывными и живыми, исключительно благодаря Дилго Кхъенце Ринпоче. Также благодаря его благословению молодое поколение тулку достигли зрелости, став блистательными учителями.

Каждый раз когда я упоминаю или думаю о нем, я исполняюсь благодарностью, восхищением и преданностью. Благодарностью, потому что он пришел в этот мир, показав все то, что он совершил; восхищением, потому что нам выпала такая удача встретиться с ним; преданностью, потому что всего лишь мысль о нем – это гуру-йога, а один взгляд на его фотографию может пробудить воззрение природы ума. По моему мнению, не было ни одного учителя, который мог бы так же ярко выразить воззрение дзогчен, как это делал Кхъенце Ринпоче, просто являясь тем, кем он был. При помощи своего присутствия он сообщал самую суть, дух и истину Великого Совершенства. Со временем ему не нужно было давать много учений, поскольку он сам стал введением в природу ума и самую суть учений.

Одна моя ученица, женщина средних лет, рассказала мне об одном происшествии, случившемся в 1987 году, когда Кхъенце Ринпоче приезжал даровать учения в моем дхарма-центре в Лондоне. Она отправилась провожать его в один из терминалов огромного аэропорта Хитроу. Кхъенце Ринпоче сидел в кресле-каталке, когда моя ученица обратила внимание, что на одном из его ботинок развязался шнурок. Не раздумывая ни секунды, она наклонилась завязать его. Как только она дотронулась до его ноги, все ее обычные мысли и восприятие внезапно застыли. Этот случай стал для нее прямым введением в природу своего ума. Как она и обнаружила, все естество Кхъенце Ринпоче сообщало совершенство состояния дзогчен, не нуждаясь в словах. Он воплощал в себе все: изначальную чистоту, естественную простоту и спонтанное присутствие.

Сегодня, когда я думаю о воззрении дзогчен или практикую гуру-йогу, из всех моих учителей я ярче всего представляю перед собой Дилго Кхъенце Ринпоче. Он в действительности стал «освобождением через видение, слышание и памятование». В одно мгновение вспышкой своего присутствия он мог напрямую ввести в состояние абсолютной истины, тем не менее делал это очень просто, по-человечески. На самом деле его человеческие качества были поразительны. Казалось, он был одновременно и Буддой, и совершенным человеком. Кхъенце Ринпоче был Великим Совершенством, абсолютно естественным, несозданным – самой истиной. И в то же самое время он всегда был в зоне нашей досягаемости. Для нас, осознающих только лишь свои ограничения, видеть, как он воплощал в себе абсолютное совершенство, казалось бы, могло стать поводом для уныния. Пускай мы и понимали, что нам еще очень далеко до него, однако, Кхъенце Ринпоче каким-то непостижимым образом при помощи своего милосердия и благословения вселял в нас надежду и вдохновение, будто бы вкладывая в нас частичку себя, побуждая нас тем самым с еще большим энтузиазмом стремиться к тому, чего мы старались достичь.

Мне кажется, в каком-то смысле если вы по-настоящему понимаете, что такое Дхарма, учения ваджраяны, дзогчен и махамудра, то размышление о Кхъенце Ринпоче само по себе является совершенной практикой. Он был Великим Совершенством, потому что все в нем было совершенно и цельно. Как сказал однажды Кхъенце Ринпоче: «В силу своего сострадания и при помощи искусных средств Будда учил различным аспектам воззрения, пользуясь метафорами. Он учил о пустотности на примере неба, о светоносности на примере солнца и луны, о всепроникновении (заполнении сансары и нирваны) на примере солнечных и лунных лучей». Подобно Будде, который мог описать абсолютное только при помощи метафор, мы можем описать глубокую простоту и мудрость Кхъенце Ринпоче только лишь сравнивая его с небом, солнцем, луной, океаном или горой. Можно говорить веками, и все равно не хватит времени измерить и выразить все его благие качества, поскольку их нельзя описать обычными словами.

Если вы просто находились рядом с Кхъенце Ринпоче, в его присутствии ваш ум изменялся настолько, что изменялось все ваше восприятие, вы начинали по-другому воспринимать окружающую действительность. Вещи вокруг и происходящие события казались иными, даже обстоятельства изменялись. Вокруг него все становилось божественным, практически раем. Где бы ни появлялся Дилго Кхъенце Ринпоче, все вокруг превращалось в храм лотосного света в чистой земле Гуру Ринпоче, славной Горе цвета Меди.

В тот момент, когда мы думаем о Дилго Кхъенце Ринпоче, его достижениях и его жизни, то подобные мысли, возможно, всего лишь на мгновение рождают в наших ограниченных умах переживание той бескрайности, которой может быть просветленный ум. К сожаленью, наша проблема заключается в том, что мы не можем думать о ламе постоянно. Къябдже Дуджом Ринпоче вспоминал слова своего учителя: «Я старик, которому и подумать, кроме ламы, не о чем, которому, кроме молитв к ламе, и произнести нечего, которому нечего делать, кроме ничего неделанья. Кажется, я все время пребывал в этом состоянии. И вот он я теперь: без цели, без забот, свободный и расслабленный». Однако нам не под силу все время испытывать преданность, и это свидетельствует об омрачении, в котором мы пребываем. Но в тот момент, когда мы испытываем вдохновение, наше обычное видение и восприятие изменяются. Когда мы думаем о Дилго Кхъенце Ринпоче, те чувства, которые он в нас пробуждает, совершают прорыв в нашем обычном мышлении, обнажая глубинную природу нашего ума, абсолютную природу всего. Как говорится в практике гуру-йоги: «Узнай природу своего ума, твоя собственная осознанность-ригпа и есть совершенный учитель». Размышляя об учителе, вы попадаете в другое измерение – сущностную природу своего ума, природу будды. Поскольку именно учитель указал тебе на нее, создав эту связь, вы чувствуете огромную благодарность. По этой причине стоило вам только произнести имена Шечена Гьялтсапа или Джамьянга Кхъенце Чокьи Лодро в присутствии Дилго Кхъенце Ринпоче, как его глаза наполнялись слезами благодарности и преданности.

Сердечная суть гуру-йоги заключается в том, чтобы объединить свой ум с умом мудрости учителя. Каким же образом мы можем их объединить? Оргьен Топгьял Ринпоче в своей неподражаемой манере задавал этот вопрос многим ламам и каждый раз получал разные ответы. Однажды он спросил Кхъенце Ринпоче: «Как объединить свой ум с умом гуру?» На что Кхъенце Ринпоче ответил: «Это происходит следующим образом: в любой момент, при любых обстоятельствах – возможно, через молитву или обращение к гуру – в твоем уме возникает мысль об учителе, захватывая твой ум с такой силой, что ты больше не чувствуешь себя отдельным от него ни на мгновение. В тот момент, когда возникает такая мысль, если оставить ее как есть и расслабиться прямо в ее истинной природе, которая и является природой ума, не позволяя другим мыслям прерывать и отвлекать тебя, то это и является объединением твоего ума с умом учителя. Нет никакой нужды прилагать особые усилия, чтобы что-то исправить, поскольку это будет попыткой создать что-то искусственное. Просто оставайся в этом состоянии, ничего не измышляя, просто осознавая, что твой ум и ум гуру едины. Это и есть объединение твоего ума с умом учителя».

В тексте практики гуру-йоги, которую Дилго Кхъенце Ринпоче составил по моей просьбе, есть следующие слова: «Преданность позволяет достичь великой чистоты восприятия, что само по себе является сиянием ригпа. Осознавай и помни о том, что твое собственное ригпа и есть учитель, посредством этого пусть твой ум объединится с моим».

Когда ты исполнен преданности, все твои обычные мысли и эмоции прекращаются, обнажая истинную природу твоего ума. Когда ты думаешь об учителе или просто слышишь его имя, это чувство заполняет твой ум и твое обычное существо растворяется, и таким образом ты объединяешься с учителем. Просто думать о нем означает стать единым с ним, другими словами, единым со всеми буддами. Ты наполняешься его благословением и, преобразуясь, начинаешь практически чувствовать его внутри себя. В этот момент чистое восприятие подчинило твой ум. И на этом зиждется твоя вера и доверие.

Мне кажется, что единственный способ превзойти свой ум заключается в воодушевленной преданности, которая позволяет нам получить благословение учителя. На самом деле, когда ваджраяну называют прямым и быстрым путем, я иногда думаю, что именно в этом ее смысл. Кхъенце Ринпоче сказал: «Сущность пути заключается в преданности. Если в нашем уме нет ничего, кроме гуру, по отношению к которому мы испытываем горячую преданность, то что бы ни происходило, мы будем воспринимать, как его благословение. Когда все мысли наполняются преданностью гуру, рождается естественная уверенность в том, что эта преданность поможет во всем, что бы ни случилось. Все формы - учитель, все звуки – молитва, а все явные и более тонкие мысли возникают как преданность. Все спонтанно освобождается в своей истинной природе, как узелки, связанные в небе».

Кхъенце Ринпоче был кремирован в Бутане четвертого ноября 1992 года. На это волнующей церемонии собрались все его ученики. В тот момент, когда был зажжен погребальный костер, меня поглотило неожиданно нагрянувшее осознание величины нашей потери. Я понял, что он ушел, и мое сердце остановилось. Однако в следующий момент на меня снизошло понимание, что мы никогда не разлучались и никогда не разлучимся с Кхъенце Ринпоче. Мне на ум пришли слова Дуджома Ринпоче: «Поскольку чистое осознавание настоящего момента и есть настоящий будда, в открытости и радости мы обнаруживаем учителя в своем сердце. Когда мы понимаем, что этот бесконечный и естественный ум и есть природа нашего учителя, то больше нет нужды ни в молитвах, полных привязанности и цепляния, ни в напускных просьбах. Просто расслабляясь в естественной осознанности – свободном и открытом состоянии – мы обретаем благословение ни на что не направленного самоосвобождения всего, что возникает». Я осознал с еще большей ясностью, что наш учитель живет внутри нас, а все возникающее – его благословение. Даже если его внешнее проявление растворилось в своей истинной природе, его мудрость продолжает жить в учениях, которые он нам дал. По этой причине, все зависит от нас. Если мы помним о Кхъенце Ринпоче, если мы практикуем его учения, мы никогда не расстанемся с ним ни на мгновение. Как только я подумал об этом, моя печаль исполнилась благословением и чувством уверенности.

В прошлые времена когда великий мастер покидал этот мир, случалось, что не было уверенности, что его учения продолжатся в будущем. Однако при помощи своего благословения и предвидения Кхъенце Рипоче удалось обеспечить сохранение и продолжение своей работы. В этом месте я хотел бы выразить свое почтение внуку Кхъенце Ринпоче Шечену Рабджаму Ринпоче, который является живым звеном в непрерывной линии передачи видения и просветленной активности Кхъенце Ринпоче. Кхъенце Ринпоче воспитывал его с огромной теплотой и заботой. Он, в свою очередь, благодаря своей глубокой преданности и исключительной близости к этому великому мастеру, стал держателем всей его линии и продолжил работу своего предшественника. Через него исполняются все устремления Дилго Кхъенце Ринпоче. Необычайно вдохновляет и то, с какой любовью, уважением и преданностью он сегодня заботится о воспитании Кхъенце Янгси Ринпоче - инкарнации Кхъенце Ринпоче. Кажется, будто Рабджам Ринпоче никогда и не чувствовал, что Кхъенце Ринпоче нет рядом. Он испытывает такое же наслаждение и радость при виде его реинкарнации, какие испытывал при виде самого Кхъенце Ринпоче.

Близкие ученики Кхъенце Ринпоче чувствуют и знают, что Янгси Ринпоче - это их любимый учитель. Когда они находятся рядом с ним, вдали от пристальных взглядов публики, он проявляет свои качества совершенно поразительным образом. Он также внешне удивительно похож на Кхъенце Ринпоче. Не все реинкарнации демонстрируют такую очевидную и близкую связь со своим прошлым воплощением. Я надеюсь и молюсь о том, чтобы Янгси Ринпоче беспрепятственно продолжил его просветленную активность, открыв новую главу в жизни Кхъенце Ринпоче и его линии, служа на благо Дхармы, принося настоящее счастье и окончательное блаженство всем живым существам.

Дилго Кхъенце Ринпоче был благословлен множеством выдающихся учеников, которые поддерживают дух его мудрости и целенаправленно продолжают его работу. Я вспоминаю, к примеру, о непоколебимой преданности Ее Величества королевы-матери Бутана, а также о Матьё Рикаре и его необычайных достижениях. Я от всего сердца возношу слова искренней молитвы всем ученикам Кхъенце Ринпоче, чтобы они продолжили его линию передачи и сохранили его просветленное видение.

Мы все полны благодарности бхикшуни Джинба Палмо, преданной ученице Кхъенце Ринпоче и многих других великих учителей, за то, что она составила историю его жизни. Многим людям посчастливилось встретиться с Дилго Кхъенце Ринпоче, по этой причине существует многочисленные замечательные свидетельства его жизни. У каждого из его учеников, например, у его сердечного сына Кьбдже Трулшика Ринпоче, Дзонгсара Кхъенце Ринпоче, Рабджама Ринпоче и Пема Вангьяла Ринпоче была своя личная богатая история о нем, каждая из которых представляла собой целую биографию. Должно быть, существовали сотни жизней Кхъенце Ринпоче, столько эманаций существовала в умах тех, кто его знал. Все, кто его встречал, переживали необычайный опыт. Увидеть его всего лишь однажды было достаточно, на мой взгляд, чтобы зародить внутри себя семя освобождения, которое ничто не сможет уничтожить, пока однажды оно не расцветет полностью. Если вам выпала такая удача в жизни, запомните этот опыт, цените его и храните в своей памяти, потому что это Кхъенце Ринпоче внутри вас. Память об этом сама по себе является благословением. Как он говорил: «Не забывайте об учителе, молитесь ему постоянно. Не позволяйте уму отвлекаться, наблюдайте за сущностью своего ума. Не забывайте о смерти, упорствуйте в практике Дхармы. Не забывайте о чувствующих существах, посвящайте им свои заслуги».

Я заметил, что те, кто не был знаком с Кхъенце Ринпоче, но слышал его историю жизни, также способны ощутить его присутствие и почувствовать настоящее благословение. Когда вы вспоминаете об учителе, говорите о нем, через вас проходит сила, благословение и сострадание всей линии передачи. Поэтому я советую вам прочитать эту необычайную историю жизни Кхъенце Ринпоче под названием «Бриллиантовая Луна» со вступительными словами Его Святейшества Далай-ламы, Дзонгсара Кхъенце Ринпоче, Рабджама Ринпоче и этими несколькими мыслями, которые я здесь набросал. Пускай чтение этой книги привнесет Кхъенце Ринпоче в ваши умы и сердца. Представьте, что вы действительно встретились с ним, поскольку как сказал Будда: «Будда предстанет перед теми и наделит силой благословения тех, кто думает о нем с верой и преданностью». Наполните свои сердца его присутствием и позвольте его благословению заполнить ваши сердца.

Согьял Ринпоче
Май 2007 года, Лераблинг, Франция

• Назад к содержанию>>>