Дилго Кьенце Ринпоче — различия между версиями

Версия 09:33, 12 марта 2012

Дилго Кьенце Ринпоче

Дилго Кьенце Ринпоче (англ. Dilgo Khyentse Rinpoche) (1910—1991) родился в 1910 году как четвертый сын семьи Дильго, которая восходит к великому царю Тибета Трисон Децену. Семейный дом, место его рождения находился в долине Денкхок в Кхаме — самой восточной из четырех главных провинций. Кхам делился на множество маленьких княжеств, наибольшим и наиболее влиятельным из которых было Дерге. Дед Кьенце Ринпоче, Таши Церинг, и позднее его отец оба были министрами короля Дерге.

Биография

На северо-востоке Дерге лежит Шечен, один из шести главных нингмапинских монастырей. И именно там близкий ученик Кензе Вангпо, Шечен Гьялцап Ринпоче ([[1871]]-[[1926]]) официально распознал и возвел на трон молодого Дилго Кьенце Ринпоче как одного из пяти воплощений его несравненного ламы. Мальчику было двенадцать.

Дилго Кьенце Ринпоче

Его коренным учителем был Шечен Гьялцаб Ринпоче и Дзонгсар Кьенце Чоки Лодро(1893-1959). Шечен Гьялцап передал юному Кенце Ринпоче многочисленные учения и раскрыл его ум к его истинной природе. Кьенце Ринпоче обещал своему возлюбленному учителю, что он, в свою очередь, также явит безграничную щедрость тем, кто испросит у него наставлений. И для того, чтобы в первую очередь подготовить себя самого, — ему было всего пятнадцать, когда Шечен Гьялцап умер — он провел большую часть последующих тринадцати лет в безмолвном уединении. В отдаленных затворах и пещерах в глубине крутых, диких, покрытых лесом холмов в Денкхоке, он непрерывно медитировал на любви, сострадании и желании привести всех живых существ к свободе и просветлению.

После завершения затворничества в возрасте 28 лет, Кьенце Ринпоче провел многие годы с Дзонгсар Кьенце Чоки Лодро, который тоже был воплощением первого Кьенце. Кензе Ринпоче считал Чоки Лодро своим вторым главным учителем и относился к нему с огромным почтением. После получения шестимесячного посвящения Собрания Терма от Чоки Лодро, Кензе Ринпоче сказал ему, что желает провести остаток жизни в уединенной медитации. Но Кьенце Чоки Лодро был тверд. «Твой ум и мой ум — одно» — сказал он — «Пришло время тебе учить и передавать другим бесчисленные драгоценные учения, что ты получил». И с той поры Кензе Ринпоче постоянно работал на благо всех живых существ с беспрестанной энергией, что присуща линии Кьенце.

В конце пятидесятых Китай захватил Тибет. Когда китайские чиновники появились в Денкхоке и стали расспрашивать о местонахождении Кензе Ринпоче, его жена послала ему тайное предупреждение, чтобы он не возвращался домой. Она упрашивала его отправиться из Кхампагара, где он находился с визитом, прямо в Лхасу. Она с трудом ускользнула от солдат и присоединилась к нему по дороге. Они устремились в Лхасу, оставив все позади, включая драгоценные книги Ринпоче и большую частьего сочинений. Вместе они отправились в паломничество по Центральному Тибету. Затем Ринпоче шесть месяцев делал стотысячное подношение мандалы перед Джово, главной статуей Будды в Лхасе. В городе в это время разразилась эпидемия, поэтому он также совершал много ритуалов и молитв для больных и умерших, не обращая внимания на страхи родственников, что он сам заразиться. От эпидемии умерла мать Ринпоче и старший брат Шедруп. Затем пришло сообщение, что китайцы конфисковали фамильные земли и все имущество. Жена Ринпоче, Кхандро Лхамо вспоминает:

Однажды в Лхасе какие-то китайские чиновники пришли ко мне и спросили: «Уважаемая госпожа, чем занимаетесь?»
Я ответила, что просто сижу и поднесла им несколько фруктов. Они спросили, что делают мои дочери и я ответила, что простираются в главном храме. Они спросили, не потеряла ли я дом и не собираюсь ли вместе с Ринпоче вернуться обратно. Я сказала, что потеряла и мы с Ринпоче хотим поскорее вернуться. Тогда они спросили, почему мы пришли в Центральный Тибет и был ли уже коммунизм установлен в Кхаме, когда мы уезжали. Я ответила, что мы — паломники, а что касается коммунизма, то такого слова я никогда прежде не слыхала. Китаец, увидев на столе красные и белые сладости, спросил, не в нашем ли обычае есть белые и красные сладости. Когда я ответила «да», он сказал, что коммунизм — это в точности как красные и белые сладости. Я спросила, какие цели у коммунизма, и они ответили, что очень хорошие, в точности как сладости. И я сказала им, что, если это нечто подобное этим сладостям, то скорее всего мне это понравится. Хотя я знала, что китайцы захватили всю нашу собственность и всех лошадей в восточном Тибете, я делала вид, что ничего не знаю. Я боялась, что они нас арестуют. Они сказали мне готовиться к возвращению в Кхам, где мы займем китайские должности. Ринпоче будет получать тысячу юаней, а я — пятьсот. Я сказала им большое спасибо и что мы будем готовиться к отправлению. Все кхамцы, прибывшие в Лхасу, арестовывались и отправлялись обратно. Некоторые вынуждены были оставить детей и были опустошены. Некоторые прыгали в воду, чтобы сбежать или умереть, но большинство было связано и погружено в повозки. Поэтому я немедленно отправилась в Цурпу, резиденцию Кармапы к северо-западу от Лхасы, чтобы присоединиться к Ринпоче. Нам больше ничего не оставалось делать, как бежать. У нас были лошади, пасущиеся возле Цурпу, но китайцы украли всех. Так что я одолжила лошадь, чтобы доехать до Лхасы и вернулась с еще двенадцатью лошадьми. Я отправилась вечером и вернулась на рассвете. Паво Ринпоче также дал нам очень сильную лошадь. Яки везли наши вещи. Ринпоче всегда шел. Трудно сравнивать Ринпоче с другими ламами; он всегда был очень скромен и за каждым приглядывал. Нас было тринадцать. Мы шли около полутора месяцев, ставя шатры на ночь.
Когда нам оставалось всего несколько дней пути до бутанской границы, мы узнали, что китайские солдаты идут по нашим следам. И нам ничего не оставалось делать, как оставить весь багаж, в основном книги и драгоценные статуи, чтобы передвигаться быстро и незаметно, и передвигаться по ночам, спрятавшись днем. Многие тибетцы бежали и китайцы их выслеживали. Мы забрались на перевал и были столь уставшие, что заночевали прямо там. Было ужасно холодно. Ринпоче сидел на камне, Ньенпа Ринпоче на другой стороне, а я рядышком. Все яки были все еще нагружены. Нам нечем было их кормить. Снег шел три дня и ночи. Мы не могли развести огонь, чтобы вскипятить чай, так как китайцы могли заметить дым. И некуда было идти, вокруг были только бесконечные осыпи.
Когда мы, в конце концов, достигли бутанской границы, то еды почти не осталось — только немного ячменной муки, масла и сушеного мяса. Двенадцать дней нам пришлось ждать в высокогорье на бутанской границе, пока пограничники получат распоряжения. В конце концов, бутанское правительство позволило нам пройти. Они были очень добры к нам и всем дали ячменя и риса. И какая-то старая госпожа дала каждому немного супа. Мы двигались сквозь бутанские леса под непрерывным дождем. И здесь было столько пиявок, что и люди и лошади кровоточили отовсюду.
Когда мы добрались до Вангди, кто-то услышал по маленькому радио, что в Сиккиме умер Кьенце Чоки Лодро.
Когда мы достигли Индии, я была поражена видом всех этих машин и поездов. Тогда Кензе Ринпоче было сорок девять. Он направился в Сикким совершать кремацию Кьенце Чоки Лодро. В Калимпонге и Дарджелинге он также встретил других великих лам, таких как Дуджом Ринпоче и Кангьюр Ринпоче, с которыми он обменялся учениями.

По просьбе бутанской королевской семьи Кензе Ринпоче отправился жить в Бутан. Он стал школьным учителем возле столицы Тхимпху.

После бегства из Тибета Кензе Ринпоче стал одним из главных наставников Его святейшества Далай Ламы. Как он пишет в своей автобиографии, он встретил Его святейшество впервые в Лхасе:

Однажды я молился в Джокханге в Лхасе возле новой статуи Гуру Ринпоче. Внезапно я почувствовал запах очень ароматных благовоний и вошло несколько облаченных в парчу чиновников, сопровождающих бледного монаха в очках. Он выглядел похожим на виденное мной изображение Его Святейшества Далай Ламы. Он осмотрел новую статую Гуру Падмасамбхавы и поднес хадак. Когда он проходил мимо меня, то спросил, откуда я, как меня зовут, и какой ритуал я здесь совершаю. Он сказал мне молиться хорошо и пошел в храм Джово, где оставался около часа. Это была моя первая встреча с Его Святейшеством.
Позже я вместе с моим братом Сандже Ньенпой Ринпоче встречал его еще дважды в его летней резиденции в Лхасе.
После того как мы достигли Индии, Ньенпа Ринпоче был в паломничестве в Варанаси и встретил Далай Ламу там. Его Святейшество спросил, где его высокий брат с длинными волосами и не пострадал ли он от китайцев. Он обрадовался, когда узнал, что мы добрались безопасно, и сказал, что мы встретимся позже.

В начале 1991 года во время учений в Бодх Гае он заболел. Тем не менее он завершил намеченную программу и отправился в Дхармасалу, где в течение месяца без видимых усилий передавал важные учения и посвящения Далай Ламе, о которых Его Святейшество просил многие годы.

Поздней весной он вернулся в Непал уже совершенно больной. Он потерял в весе и все больше и больше нуждался в отдыхе. Ему пришлось отменить четвертое путешествие в Тибет, где он намеревался вновь посетить Шечен. Вместо этого он провел три с половиной месяца в затворничестве в Паро Такцанге, в Бутане, в одном из наиболее священных мест, благословленных Падмасамбхавой.

После затворничества его здоровье, казалось, стало улучшаться. Он навестил нескольких своих учеников, находившихся в затворничестве, и давал им наставления об Учителе за пределами рождения, смерти и какого-либо физического проявления. Но вскоре после этого его болезнь вновь усилилась и двенадцать дней он почти совсем не мог ни пить, ни есть. 27 сентября 1991 года при наступлении темноты он попросил слугу помочь ему сесть в позу медитации и погрузился в мирный сон. На рассвете следующего дня его дыхание прервалось.

По просьбе его учеников его тело сохранялось в течение года. На несколько месяцев его переместили из Бутана в Шечен в Непале, так что многие могли присоединиться к посмертным ритуалам. В течение первых семи недель каждую пятницу, день его смерти, на ступе Бодх Натх совершалось подношения ста тысяч светильников.

В ноябре 1992 года его останки кремировали возле Паро, в Бутане. На трехдневной церемонии присутствовало около ста важных лам, королевская семья и министры Бутана и еще около пятидесяти тысяч человек — собрание беспрецедентное для истории Бутана.

После смерти Кьенце Ринпоче в 1991 году, его ближайшие ученики естественно обратились к Трулшику Ринпоче, как к ближайшему и наиболее реализованному последователю, чтобы найти воплощение.

С тех пор у Трулшика Ринпоче было несколько снов и видений, включая четырехстрочный стих, ясно указывающих на новое воплощение. Однако он держал детали в тайне до апреля 1995 года, когда он направил послание Шечен Рабджаму Ринпоче.

Расшифрованный стих указывал, что отцом был Чоклинг Ринпоче Мингьюр Девей Дордже (сын Ургьена Тулку Ринпоче, ближайшего духовного друга Кьенце Ринпоче) и матерью Дордже Палдрон. Их сын, рожденный в День Рождения Гуру Падмасамбхавы в 10 день пятого месяца года Птицы (30 июня 1993 года), был, как говорит стих, несомненным воплощением Палджора (одно из имен Кензе Ринпоче)

И 28 декабря 1995 года в пещере Маратика в Восточном Непале Трулшик Ринпоче провел церемонию интронизации.

Литература

Чекава Еше Дордже, Дилго Кьенце Ринпоче «Тренировка ума по семи пунктам»
Дилго Кьенце Ринпоче «Отвага Прозрения»

Ссылки

См. также

Галерея

Dilgo01.jpg
Dilgo02.jpg
Dilgo03.jpg
Dilgo04.jpg
Dilgo05.jpg
Dilgo06.jpg
Dilgo07.jpg
Dilgo08.jpg

@@ Строка 67: / Строка 67: @@
 == См. также ==
+* [[Наш новый проект по переводу жизнеописания Дильго Кьенце Ринпоче]]
 * [[Тертон]]
 * [[Джамгон Конгтрул]]