Шанг Юдракпа Цондру Дракпа — различия между версиями

Текущая версия на 04:16, 26 октября 2022

Лама Шанг (1123-1193)

Шанг Юдракпа Цондру Дракпа (zhang g.yu brag pa brtson 'grus grags pa) родился в 1123 году в долине реки Кийчу (skyid chu) к югу от Лхасы. Его семья была продолжением клана Нанам (сна нам), знатной семьи, которая в старые имперские времена породнилась с королевской семьей и служила министрами в правительстве. Мало того, что он был не по годам развитым ребенком, его мать, бывшая монахиня, очень поощряла его образование. Она поддерживала связь со своим бывшим монастырем и часто брала с собой молодого Шанга, известного тогда под именем при рождении Дарма Драк (dar ma grags), чтобы послушать выступления учителя Маджо Дармы (ma jo dar ma). Когда он стал немного старше, он продолжил учебу под руководством Самбу Лоцавы (sam bu lo tsA ba).

У Шанга был трудный период в позднем подростковом возрасте, когда он приносил в жертву козлов в рамках разрушительных магических обрядов. За это время умерли его родители, и это повергло его в суицидальное отчаяние. Похоже, он думал, что плохая карма его черной магии как-то связана с их смертью. В подавленном состоянии он бродил по Кхаму. Именно там он принял обеты послушника, а год спустя ему приснился сон, указывающий на очищение его плохой кармы, когда из его тела выскользнуло слизистое змееподобное существо. В 1148 году он принял полный монашеский обет вместе с именем Цондру Дракпа (brtson 'grus grags pa), что можно интерпретировать как «известный своим упорством».

Еще в Кхаме лама Шанг встретил одного из своих самых важных учителей, Га Лоцава Шонну Пела (rgwa lo tsA ba gzhon nu dpal, du). Га Лоцава был переводчиком, который учился в Индии непосредственно у знаменитого индийского учителя и писателя Абхаякарагупты, а также у тангутского учителя Цами Лоцавы Мондруб Шераба (rtsa mi lo tsA ba smon grub shes rab). Га Лоцава дал Шангу йогические наставления вместе с посвящениями Чакрасамвары.

Он вернулся в У, намереваясь продолжить обучение у Га Лоцавы, но вместо этого получил учения от других учителей, в частности от Олкхавы Чойунга ('ol kha ba chos g.yung, 1103-1199) и Мела Ерпава (mal yer pa ba, du ). Именно в это время, около 1152 года, Шанг впервые начал давать учения собраниям монахов и мирян.

Самое решающее событие в его религиозной карьере произошло в 1154 году, когда он встретил Гонпо Цултрима Ньингпо (sgom pa tshul khrims snying po, 1116-1169), известного как Гонцул, племянника Гампопы Сонама Ринчена (sgam po pa bsod nam rin chen 1079-1169). 1153). В то время Гомцул занимал аббатство в Денсатиле (gdan sa mthil), что делало его самым важным лидером Кагью, даже если Кагью в те дни были в лучшем случае слабо организованы. Тем не менее, это было время до того, как люди начали осознавать какие-либо сублинии Кагью, что означало реальное чувство единства. Во время пребывания ламы Шанга с Гомцулом у него было множество медитативных опытов, он получил полную линию преемственности Кагью и разрешение на обучение. Именно тогда он написал свое самое читаемое литературное произведение «Путь высшей глубины» ( phyag chen lam mchog mthar thug ).

Лама Шанг также был учеником индийского мастера дохи Вайрочанаваджры.

То, что он был учеником Гомцула, имело огромные последствия для дальнейшего развития его жизни. В начале 1160-х годов между сторонниками разных монашеских группировок происходили стычки, вызванные имущественными спорами. Как всемирно уважаемый религиозный лидер, Гомцул был призван в качестве посредника, и его усилия увенчались успехом. В ходе боев очень серьезно пострадали самые святые места Лхасы — храмы Джокханг (jo khang) и Рамоче (ra mo che). После нескольких лет восстановительных работ, которые включали повторную сборку камней в стены и украшение их новыми фресками, Гомцул возложил на Шанга ответственность за защиту Лхасы от дальнейших угроз насилия и разрушения.

Очень вероятно, что из-за опасений возобновления боевых действий с севера Шанг разместил свой новый монастырь Цал Гунгтанг (tshal gung thang), основанный в 1175 году, недалеко к северу от Лхасы на противоположном берегу реки Кийчу. Там было очень большое и в то время известное изображение Будды.

Говорят, что во время строительства этого и более поздних монастырей поблизости Шанг иногда применял силу для закупки необходимых строительных материалов. Он установил контроль над большей частью У, что сделало его самым могущественным правителем Тибета того времени. Он разработал собственный свод законов. Он добился власти благодаря союзу с местными правителями, а также путем принуждения, посылая полицейские силы для наказания районов, которые отказывались подчиняться его законам. Степень его личного участия в том насилии, которое, как известно, так часто сопутствует государственному строительству, не совсем ясно. Конечно, даже малейшее участие в военных действиях вызывало критику и споры среди тибетских буддистов в его время, и споры продолжаются по сей день.

В следующем отрывке автор «Синей летописи» может процитировать слова совета Шанга императору Трангпо ('phrang po btsad po), местному правителю долины прямо к югу от Лхасы, но ближе к реке Цангпо (gtsang po). Он был потомком отколовшейся линии старой императорской династии. Первое и последнее слова принадлежат автору «Синей летописи». Сказанное относится к периоду его основной деятельности по строительству монастыря с середины 1170-х до середины 1180-х годов.

«Некоторые материалы (труд, инструменты и т. д.), использованные при их строительстве, он собирал, некоторые предлагались ему, а некоторые он брал как бы насильно. Он неоднократно отправлял свои армии на битву с теми, кто шел против его приказов. Он совершал всевозможные духовные достижения. Хотя мысли других людей, безусловно, были трудны для того, чтобы приспособиться к этим вещам, сам Шанг посоветовал Джово Лхацуну (jo bo lha btsun): «Я отказался от мирских наклонностей. Много лет моей жизни прошло с тех пор, как я начисто оборвал мирские связи и постоянно уходил в непрерывность нерождённого пространства. Делая выводы на основе этих моих внешних действий, многие, кроме моих жестокосердных учеников, с трудом умещали их в своих мыслях. Я заложил фундамент в правовом поле,lam rgya ), защита от воровства и ведение сражений — не что иное, как дела этого мира. Но если бы у меня была хоть какая-то связь с этим миром, я бы умер». Все так, как он сказал».

В возрасте шестидесяти одного года Шанг перенес тяжелую, опасную для жизни болезнь и вошел в почти непрерывный период ретрита, который продлился до конца его жизни. Большую часть времени он хранил молчание, но допускал в свое убежище отдельных лиц, которые были врачами, портными, конюхами и дворниками, не говоря уже о человеке, ответственном за светские дела общины, называемом Пончен (dpon chen). Никому другому, даже самым выдающимся учителям Кагью того времени, не разрешалось приближаться к месту его ретрита.

По крайней мере, одно исключение было сделано в 1189 году, когда Первый Кармапа Дюсум Кхьенпа (kar+ma pa 01 dus gsum mkhyen pa, 1110-1193) проделал весь путь из Кхама, чтобы убедить его положить конец его воинственной деятельности. Говорят, что, выслушав доводы Кармапы, Лама Шанг схватил Кармапу за палец, дико заплясал и с тех пор воздерживался от насилия. Другие истории, однако, указывают на то, что лама Шанг и Первый Кармапа считали друг друга равными и что его методы не вызывали неодобрения со стороны его коллег из Кагью. Одна история гласит, что во время визита Кармапы в Цел Гунгтанг он спал в окружении грозных охранников кхампа. Лама Шанг вошел, прыгнул на Кармапу и трижды ударил его. Прежде чем охранники успели напасть, Кармапа заявил: «Лама Шанг только что продлил мне жизнь на три года!»

На момент своей смерти в 1193 году лама Шанг строил очень большую ступу. Поскольку его нижние части уже были завершены, его сначала превратили в платформу для кремации, а затем в реликварий для хранения его телесных останков. Его ученик Ньямме Шакья Еше (mnyam med shAkya ye shes, 1147–1207) сменил его на посту настоятеля Цел Гунгтанга.