Шарипутра продолжение статьи
Из книги "Великие ученики Будды"
Помошник
Даже среди бхиккху Сарипутта выделялся своей готовностью помогать другим. В «Дэвадатта-сутте» Будда говорит так: «Бхиккху, Сарипутта мудр и стремится помогать другим монахам». В комментариях уточняется, что «Сарипутта помогал [монахам] двумя способами: материально (amisanuggaha) и духовно (dhammanuggaha)»».
Что касается «материальной помощи», в комментариях сказано, что Сарипутта никогда не ходил за подаянием в ранние утренние часы, как другие; вместо этого, пока в монастыре никого не было, он обходил всю территорию и подметал там, где было грязно, убирал мусор, расставлял по местам кровати, стулья или посуду. Он не хотел, чтобы последователи других религий, иногда посещавшие монастырь, увидели беспорядок и осудили бхиккху.
Сарипутта часто навещал больных, интересуясь их потребностями и находя для них слова утешения. Иногда он брал с собой молодых монахов и отправлялся на поиски лекарства, которое можно было получить либо в качестве подаяния, либо в специальн^іх местах. Достав необходимое снадобье, он отдавал его молодым монахам со словами: «Будда велел нам заботиться о больных. Ступайте и будьте бдительны!» Отправив их в комнату для больных в монастыре, он или шел собирать подаяние, или принимал приглашение какого-либо последователя.
Таков был его распорядок дня, когда он останавливался в монастыре. Во время пеших путешествий вместе с Буддой он никогда не шел во главе процессии, в сандалиях и с зонтиком в руке, думая: «Я главный ученик». Он отдавал новичкам свою чашу и одежду и пропускал их вперед, а сам тем временем осматривал старых, малых или нездоровых, заставляя их наносить масло на поврежденную кожу. И уже после или даже наследующий день догонял процессию вместе с ними.
Однажды из-за подобных забот Сарипутта поздно прибыл к месту ночлега и ему не хватило угла, поэтому он вынужден был провести ночь сидя, укрывшись своей накидкой. На следующее утро Будда, увидев это, собрал монахов и рассказал им «Титтира- джатаку», историю о слоне, обезьяне и куропатке, которые, раз определив, кто из них старше, впоследствии всегда соблюдали субординацию. Тогда же Будда установил правило, что «жилье должно распределяться по старшинству».
Иногда Сарипутта оказывал материальную и духовную помощь одновременно. Однажды он навестил в лазарете монаха Самитигутту, страдавшего от проказы, и сказал ему: «Друг, пока существуют пять совокупностей (skhandha), любые чувства — страдание. Страдания прекращаются лишь с остановкой пяти совокупностей». Таким образом, Сарипутта предложил ему в качестве медитации наблюдать за своими чувствами. Самитигутта выполнил наставление, развил проникновение в суть явлений и стал архатом — обладателем шести сверхъестественных сил (chalabhinna).
В «Сотапатти-саньютте» содержится проповедь, которую достопочтенный Сарипутта прочел у постели больного Анатхапиндики, главного покровителя Будды64. Анатхапиндике было так плохо, что казалось, будто голова вот-вот расколется на части. Сарипутта утешил великого мирского последователя, напомнив ему, что он — вошедший в поток, а значит, совершенно свободен от плохих качеств, которые ведут к рождению в скверных уделах, и обладает четырьмя факторами вошедшего в поток (sotapattiyanga): непоколебимой уверенностью в Будде, Дхамме и Сангхе, а также «добродетелью, которую так ценят благородные». Кроме того, Анатхапиндика твердо встал на Благородный восьмеричный путь, и ему суждено было достичь плодов пути, просветления и освобождения. Слушая Сарипутту, Анатхапиндика стал чувствовать, как боль проходит, и к концу беседы он полностью поправился. В благодарность он отдал монаху пищу, которая была приготовлена для него самого.
Правда, был один случай, когда Будда укорил Сарипутту за то, что тот недостаточно полно раскрывает учение. Когда брахман Дхананджани был на смертном одре, его посетил достопочтенный Сарипутта. Зная, что брахманы стремятся попасть в мир Брахмы, старейшина объяснил умирающему медитацию четырех безграничн^іх состояний ума (brahma-vihara) — безграничной любви, безграничного сострадания, безграничной радости за других и безграничной беспристрастности, которые ведут в этот божественный мир. На этом он закончил беседу, не дав умирающему учения о прямом постижении необусловленного (випассане).
Когда достопочтенный Сарипутта возвратился, Будда спросил его:
— Почему, Сарипутта, ты направил мысли брахмана Джананджани на низший мир Брахмы, тогда как мог сделать больше?
Сарипутта ответил:
— Я подумал: «Эти брахманы привязаны к миру Брахмы. Разве я не должен показать брахману Дхананджани путь к слиянию с Брахмой?»
— Брахман Дхананджани умер, Сарипутта, — сказал Будда, — и возродился в мире Брахмы.
Эта история описывается в «Дхананджани-сутте». Она наглядно показывает, что рождение в мире Брахмы нежелательно для тех, кто стремится вырваться из сансары. Иногда Будда сам говорил о пути достижения мира Брахмы, например в «Тевидджа-сутте», но в данном случае, похоже, Благословенный видел, что Дхананджани был готов к более высокому учению. Сарипутта же не воспользовался этой возможностью, поскольку не понимал умы других так же глубоко, как его Учитель. Как следствие, Дхананджани придется провести долгое время в мире Брахмы и, возможно, снова родиться в мире людей, прежде чем он достигнет своей цели.
Однажды старейшина Чанна серьезно заболел. Достопочтенный Сарипутта навестил его вместе со старейшиной Махачундой. Видя муки больного, Сарипутта сразу предложил отправиться на поиски лекарства и подходящей еды. Но Чанна сказал, что решил уйти из жизни. Сарипутта и Махачунда стали уговаривать его оставить эти мысли, но безуспешно. После того как они ушли, Чанна осуществил свое намерение. Позже Будда пояснил, что старейшина Чанна, умирая, достиг архатства и ушел в окончательную нирвану. Эта история содержится в «Чанновада-сутте».
Когда Анатхапиндика находился при смерти, он попросил достопочтенного Сарипутту навестить его «из сострадания». Сарипутта прибыл незамедлительно в сопровождении Ананды и дал умиравшему учение о непривязанности. Он сказал, что нужно устранить любые цепляния за явления обусловленного мира: это касается шести органов чувств и их объектов, шести видов сознания, шести видов касания, шести видов ощущений — короче говоря, всего, что можно увидеть, услышать, ощутить и обдумать. Анатхапиндика был растроган до слез этим глубоким учением, которого, по его словам, он прежде никогда не слышал.
Вскоре после этого Анатхапиндика умер и возродился на небесах Тушита. Однажды ночью, пока все спали, в облике юного божества он посетил Джетавану и перед Буддой вознес хвалу Сарипутте:
- Воистину, Сарипутта наделен мудростью,
- Добродетелью и внутренним покоем.
- Даже тот бхиккху, что переправился на другой берег,
- В лучшем случае может лишь отдаленно сравниться с ним.
На следующий день Будда сообщил монахам о произошедшем, не уточнив при этом имени гостя. И Ананда сказал: «Достопочтенный господин, этим юным дэвой, судя по всему, был Анатхапиндика. Домовладелец Анатхапиндика имел совершенную веру в достопочтенного Сарипутту». Будда подтвердил, что Ананда совершенно прав.
Вот так достопочтенный Сарипутта оказывал помощь в Дхамме. Великий лидер и непревзойденный духовный наставник, он обладал не только острой проницательностью и пониманием человеческой природы, но и теплым сочувствием к людям, что сильно воодушевляло младших монахов. Удовлетворяя телесные и духовные нужды товарищей по святой жизни, мягко укоряя их за проступки и поощряя похвалой за усилия, Сарипутта объединял качества прекрасного учителя с качествами отличного друга. Он был готов помочь каждому как в малом, так и в большом. Поскольку он сам был исполнен добродетелей и заслуг, что обретаются на духовном пути, он легко замечал благие качества в других людях, умело развивал те из них, которые были скрыты, и первым возносил хвалу духовным победам своих учеников. Он не был холодным, недосягаемым совершенством — нет, духовное величие в нем соединялось с самыми лучшими человеческими качествами, которые внушают любовь и уважение.
Смиренный
В комментариях к «Дхаммападе» есть история, которая демонстрирует еще одну выдающуюся черту главного ученика, а именно — его терпение и кротость. Как-то раз недалеко от монастыря Джетавана, где остановился Будда, группа мужчин хвалила благородные качества Сарипутты.
— Наш старейшина имеет огромное терпение, — говорили они. — Он не поддается гневу, даже когда его оскорбляют и бьют.
— О ком вы говорите? — спросил один брахман, который придерживался ложных взглядов. Когда те ответили, что о Сарипутте, брахман парировал:
— Просто никто еще толком не пытался его рассердить.
— Это не так.
— Бьюсь об заклад, я разозлю его.
— Можешь попробовать, но у тебя ничего не выйдет!
— Предоставьте это мне. Уж я-то знаю в этом толк. Когда достопочтенный Сарипутта отправился в город за подаянием, брахман подошел к нему сзади и сильно ударил по спине.
— Что это было? — безмятежно произнес Сарипутта и пошел дальше, даже не удосужившись обернуться.
Огонь раскаяния охватил все тело брахмана. Он бросился в ноги старейшине и стал просить о прощении.
— Зачем ты это сделал? — спросил старейшина.
— Хотел проверить Ваше терпение, — ответил брахман, которого мучили угрызения совести.
— Хорошо, я прощаю тебя.
— Достопочтенный, — сказал брахман, — если Вы и правда прощаете меня, пожалуйста, отобедайте в моем доме.
Когда старейшина дал свое молчаливое согласие, брахман взял его чашу, привел его к себе домой и стал ему прислуживать.
Те же, кто видел нападение брахмана, были вне себя от ярости. Вооруженные палками и камнями, они окружили его жилище и были готовы убить его. Когда Сарипутта вышел из дома вместе с брахманом, который нес его чашу, люди стали кричать:
— Пусть он убирается!
— Почему? — спросил старейшина. Они ответили:
— Он ударил Вас, и мы хотим воздать ему по заслугам!
— Кого из нас он ударил: вас или меня?
— Вас, достопочтенный.
— Ну, если меня, то он уже извинился передо мной. Расходитесь по домам.
Успокоив людей и дав брахману вернуться к себе, старейшина спокойно возвратился в монастырь.
Кротость достопочтенного Сарипутты была так же велика, как и его терпение. Он готов был выслушать критику не только со смирением, но и с благодарностью. Как говорится в комментарии к «Сусима-сутте», однажды семилетний монах увидел, что накидка на Сарипутте завернута небрежно и из-под нее торчит край нижней одежды, и указал старейшине на это. Сарипутта тут же заправился и, сложив ладони, поклонился молодому монаху, сказав: «Теперь все в порядке, учитель!»
Ссылка на этот инцидент есть в «Милиндапаньхе», где приводится следующий стих Сарипутты:
- Если тот монах, что учит меня, старше семи лет,
- Я принимаю это с опущенной головой;
- Я показываю ему свое рвение и уважение;
- И он всегда будет для меня учителем.
Неудивительно, что в течение жизни он неизменно выказывал уважение достопочтенному Ассаджи, от которого впервые услышал учение Будды. Комментарии к «Нава-сутте» («Сутта-нипата») и «Дхаммападе» говорят, что каждый раз, когда Сарипутта останавливался в том же монастыре, что и Ассаджи, он всегда приходил к нему сразу после поклона Будде и выражал свое почтение, думая так: «Старейшина был моим первым учителем. Благодаря ему я узнал учение Будды». Когда старейшина Ассаджи жил в другом монастыре, Сарипутта поворачивался в направлении того монастыря и совершал пятеричный поклон (касался земли лбом, ладонями и ступнями), приветствуя его со сложенными в знак почтения ладонями.
Однажды это привело к недоразумению. Другие монахи увидели, как Сарипутта совершает простирания, и сказали: «Даже став главным учеником Будды, он все еще поклоняется небесным четвертям! Никак не может бросить свои брахманские привычки!» Когда недовольство достигло ушей Будды, тот сказал: «Все не так, бхиккху. Сарипутта не поклоняется небесным четвертям. Он приветствует того, благодаря кому познакомился с Дхаммой, и выражает ему почтение как своему учителю. Сарипутта очень трепетно относится к своим учителям». Затем Будда изложил «Нава-сутту», которая начиналась следующими словами:
- Как дэвы выражают почтение Индре,
- Так нужно почитать того,
- Кто познакомил тебя с Дхаммой.
Достопочтенный Сарипутта всегда помнил сделанное ему добро, и очередное подтверждение этому содержится в истории старейшины Радхи. Согласно комментариям к «Дхаммападе», Радха был бедным брахманом, который жил в монастыре Джетавана в Саваттхи. Он помогал по хозяйству, выполняя такие мелкие работы, как прополка, уборка и т.п., за что монахи делились с ним едой. Когда он попросил о посвящении в духовный сан, другие бхиккху ему отказали. Однажды Будда, обозревая мир, увидел, что этот брахман может достичь архатства. Он созвал монахов и поинтересовался, получал ли кто-нибудь из них какую-либо помощь от Радхи. Сарипутта вспомнил случай, когда он в поисках пожертвования обходил Раджагаху и бедный брахман отдал ему небольшое количество еды, которое сам получил в качестве подаяния. Будда велел Сарипутте принять брахмана в монахи, что и было сделано. Сарипутта терпеливо разъяснял ему, что следует делать и чего следует избегать, и давал разнообразные наставления. Радха всегда выслушивал замечания с радостью, без тени негодования и в скором времени достиг архатства. Бхиккху стали превозносить Сарипутту, всегда помнившего добро, и говорить, что тот, кто сам с благодарностью принимает чужие советы и замечания, получает учеников, которые поступают так же. В ответ на это Будда сказал, что не только сейчас, но и раньше Сарипутта отвечал добром на добро и помнил любое благодеяние. В связи с этим Будда рассказал «Алиначитта-джатаку», в которой Сарипутта был слоном и посвятил жизнь тому, что помогал плотникам, заботившимся о нем, когда он был ранен.
Сила терпения и кротость достопочтенного Сарипутты наглядно проявились в ситуации, когда он стал жертвой ложного обвинения. Это произошло в Джетаване. В конце сезона дождей старейшина попрощался с Буддой и отправился со своими учениками в путешествие. Оставшиеся монахи также попрощались с Сарипуттой, и в своей речи старейшина лично обратился к тем из них, кого знал по имени. Но один монах, имени которого Сарипутта не знал, тоже захотел, чтобы главный ученик лично обратился к нему. Сарипутта этого не сделал, и монах расстроился. «Он относится ко мне хуже, чем к другим», — подумал он и затаил злобу на Сарипутту.
Кроме того, проходя мимо, Сарипутта случайно коснулся его краем своей накидки. Это лишь усилило его обиду. Он пошел к Будде и пожаловался: «Почтенный Сарипутта, возгордившись тем, что является главным учеником, ударил меня в ухо. И ушел, даже не извинившись». Будда вызвал Сарипутту. Между тем Махамоггалана и Ананда, понимавшие, что это клевета, собрали монахов и сказали: «Достопочтенные бхиккху! Старейшина Сарипутта издаст свой львиный рык, когда окажется перед Буддой».
Так и произошло. Когда Будда спросил о случившемся, Сарипутта, вместо того чтобы оправдываться, сказал: «Учитель, тот, кто не развил медитацию о теле относительно своего тела, легко может причинить кому-то боль и уйти без извинений». Следом прозвучал львиный рык Сарипутты. Он сравнил свою свободу от гнева и ненависти с терпением земли, которая равно принимает все — и чистое, и грязное; спокойствие ума — с быком, которому отрезали рога, с бедным юношей из низшей касты, с водой, огнем и ветром, с поверхностью, чистой от грязи; неудобство обладания телом он сравнил с пребыванием среди трупов или ядовит^іх змей, а заботу о теле — с заботой о жировике. В девяти сравнениях он описал свои собственные достоинства, и девять раз великая земля содрогалась, подтверждая, что это правда. А сознание собравшихся монахов очистилось величественной силой его слов.
Когда старейшина объявил о своих достоинствах, раскаяние наполнило монаха, который несправедливо его опорочил. Он тут же упал в ноги Будде и признался в клевете. Тогда Будда сказал: «Сарипутта, прости заблудшего, иначе его голова расколется на семь частей». И Сарипутта ответил: «Я прощаю этого достопочтенного монаха».
Соединив ладони, он добавил: «Пусть он тоже простит меня, если я когда-либо его обидел».
Примирение состоялось. Прочие монахи были переполнены восхищением и говорили меж собой: «Посмотрите, братья, на невиданную доброту старейшины! Он не испытывает ни гнева, ни ненависти по отношению к тому, кто его оклеветал! Вместо этого он склоняется перед ним, складывает руки в почтительном жесте и просит прощения».
Будда дал такое объяснение: «Монахи, Сарипутта или подобный ему не может питать гнев или ненависть. Ум Сарипутты подобен земле; он устойчив, как воротный столб, спокоен, как пруд с неподвижной водой». И Благословенный произнес следующий стих:
- Смиренный, как земля, устойчивый, как воротный столб,
- Пребывающий в неизменном равновесии и укрепившийся в обетах,
- Его ум лишен примесей, как вода в пруду:
- Для такого человека нет больше рождений.
Другой подобный случай не имел такого счастливого исхода, поскольку клеветник отказался признать свою ошибку. Это был монах по имени Кокалика. Он пришел к Будде с обвинениями в адрес двух главных учеников: «Сарипутта и Моггалана затеяли недоброе. Ими движут честолюбивые помыслы».
Будда ответил: «Не говори так, Кокалика! Не говори так! Думай о Сарипутте и Моггалане только с дружелюбием и верой! Это добродетельные монахи, достойные уважения!»
Но сбитый с толку Кокалика не прислушался к словам Будды. Он упорствовал в своих обвинениях, и вскоре все его тело покрылось волдырями, которые росли до тех пор, пока он не умер. Затем он переродился в аду.
Это известная история. Она встречается в разных частях «Сутта-питаки»: в «Саньютта- никае» в «Сутта-нипате», в « Ангуттара-никае» и «Таккария-джатаке». Эти два случая, произошедшие с Сарипуттой, показывают всю важность раскаяния. Ни Сарипутта, ни Моггалана не питали к Кокалике ни малейшей неприязни, и его извинения никак бы не отразились на отношении к нему главных учеников. Но слова раскаяния принесли бы пользу самому монаху, позволив ему избежать последствий его плохой кармы. Зло оборачивается против того, кто пытается навредить невиновному, так что Кокалика был осужден и наказан самим собой.
Друзья и родственники
Друзья и родственники Такие личностные качества Сарипутты, как чувство благодарности, доброта, готовность прийти на помощь и терпение, подарили ему множество хороших друзей, отношения с которыми он пронес сквозь всю свою монашескую жизнь. С Моггаланой, другом детства, он поддерживал близкие товарищеские отношения вплоть до самой смерти, которая разлучила их на последнем году жизни Будды. Согласно комментарию к «Махагосинга-сутте», у Сарипутты были теплые отношения и со старейшиной Анандой. Сарипутта думал об Ананде так: «Он помогает Будде и делает то, что должен был бы делать я». А Ананда, со своей стороны, испытывал симпатию к Сарипутте потому, что Будда признал того первым учеником. Когда Ананда принимал новичков в монахи, он часто отводил их к Сарипутте, чтобы те получили более высокое посвящение. Сарипутта поступал так же, и у них было пятьсот общих учеников.
Каждый раз, когда Ананда получал изысканную одежду или какой-либо предмет первой необходимости, он передавал это Сарипутте. Точно так же Сарипутта переадресовывал Ананде ценные подарки, которые были сделаны ему самому. Однажды Ананда получил от некоего брахмана очень дорогую одежду и с разрешения Будды хранил ее десять дней, дожидаясь возвращения Сарипутты. В более поздних комментариях об этой дружбе говорится так: «Некоторые могут сказать: мол, Ананда не достиг архатства и поэтому мог испытывать привязанность к Сарипутте. Но как объяснить подобное отношение со стороны Сарипутты, который был архатом, свободным от всех омрачений? На это можно ответить следующее: „Это была не мирская привязанность, но любовь к достоинствам Ананды (guna- bhatti)" ».
Однажды Будда спросил Ананду: «Ты тоже признаешь достоинства Сарипутты?» И Ананда ответил: «Не признавать достоинства Сарипутты может только ребячливый, испорченный, глупый или извращенный ум! Сарипутта мудр, обладает огромной, широкой, яркой, быстрой, острой и всепроникающей мудростью. Сарипутта имеет мало желаний, он удовлетворен имеющимся, склонен к уединению, не нуждается в общении, энергичен, красноречив, готов слушать; он проповедник, порицающий неблагое».
Из «Тхерагатхи» мы узнаем, что чувствовал Ананда, когда умер Сарипутта. «Когда благородный друг [Сарипутта] ушел, — говорит он, — мир погрузился во тьму». Но добавляет, что после того, как его покинули и близкий друг, и Учитель, у него не осталось иного друга, кроме осознанности в отношении своего тела. Горе, которое испытал Ананда, узнав о кончине Сарипутты, очень трогательно описано в «Чунда-сутте».
Сарипутта был настоящим другом во всех смыслах этого слова. Он хорошо понимал, как помочь людям проявить свои лучшие качества, и при этом не стеснялся прямо и открыто указывать на их промахи. Будда говорил, что идеальный друг — это тот, кто обращает внимание товарищей на их ошибки, и именно таким был Сарипутта. Его честная критика помогла достопочтенному Ануруддхе прорваться сквозь последние омрачения и достичь состояния архата, как говорится в «Ангуттара-никае»:
Однажды достопочтенный Ануруддха посетил достопочтенного Сарипутту. После обмена учтивыми приветствиями достопочтенный Ануруддха сел и сказал: «Друг Сарипутта, божественным зрением, которое чисто и превосходит человеческое, я вижу тысячекратную Вселенную. Моя энергия непоколебима, неослабна; моя осознанность неусыпна и устойчива; мое тело спокойно и невозмутимо; мой ум сконцентрирован и однонаправлен. И все же мой ум не свободен от язв и цепляния».
— «Друг Ануруддха, — сказал достопочтенный Сарипутта, — думать так о божественном зрении — это тщеславие. Думать так о сильной энергии, неусыпной осознанности, безмятежном теле и сосредоточенном уме — это возбуждение. Думать о том, что ум не свободен от изъянов, — это беспокойство. Воистину, будет хорошо, если ты оставишь эти три состояния ума и, не обращая на них никакого внимания, устремишься к элементу бессмертия — к нирване».
Почтенный Ануруддха последовал совету Сарипутты и в скором времени достиг разрушения желаний.
Сарипутта располагал к себе окружающих, и его общества искали многие. Что привлекало к нему самых разных людей и о чем он говорил с ними, можно понять из истории, описанной в «Махагосинга-сутте». Однажды вечером старейшины Махамоггалана, Махакассапа, Ануруддха, Ревата и Ананда пошли к Сарипутте, чтобы послушать Дхамму. Сарипутта приветствовал их со словами: «Восхитительна саловая роща Г осинга, эта ясная залитая лунным светом ночь, деревья сала в полном цвету, и кажется, будто божественные ароматы витают вокруг. Как ты думаешь, Ананда, какой монах мог бы затмить своим сиянием эту саловую рощу?»
Тот же вопрос был адресован и другим старейшинам, и каждый высказал свое мнение. Наконец Сарипутта заговорил сам:
Монах, который овладевает своим умом, но не позволяет уму овладеть им. Утром он пребывает в том состоянии ума или медитативном погружении, в котором хочет пребывать утром. Днем он пребывает в том состоянии ума или медитативном погружении, в котором хочет пребывать днем. Вечером он пребывает в том состоянии ума или медитативном погружении, в котором хочет пребывать вечером. Представьте царя или царского министра, у которого есть сундук, полный разноцветных одежд. Какие бы одежды он ни захотел надеть утром, днем или вечером, он может надеть их утром, днем или вечером. Так же с монахом, который овладевает своим умом и не позволяет уму овладевать им: в каком бы состоянии ума или медитативном погружении он ни захотел пребывать утром, днем или вечером, он пребывает в нем. Такой монах, мой друг Моггалана, затмит блеск этой саловой рощи Госинга.
Тогда они пошли к Будде и рассказали о своей беседе. Будда одобрил все ответы и добавил собственный.
Несмотря на сильный интеллект и высокий статус в Сангхе, Сарипутта не пользовался своим положением и не навязывал другим свое мнение. Он хорошо знал, как естественным образом побудить людей высказаться. Его тонкая натура отзывалась на красоту природы, и сходные чувства возникли у его друзей.
В суттах записано много подобных разговоров Сарипутты с монахами, причем не только с Моггаланой, Анандой, Ануруддхой, но и с Махакоттхитой, Упаваной, Самиддхи, Савиттхой, Бхумиджей и многими другими. Сарипутта любил общаться с благородными монахами, особенно с теми, кого отмечал похвалой Будда. Одним из них был старейшина Пунна Мантанипутта, с которым Сарипутта не был знаком до того момента, как Будда похвалил его перед всей Сангхой. Когда главный ученик узнал, что Пунна приехал в монастырь, он вышел навстречу и, не называя своего имени, вовлек его в обсуждение последовательного стадий очищения и их связи с нирваной. Отвечая на вопросы Сарипутты, Пунна прочел великую проповедь, «Ратхавинита-сутту», в которой описал стадии буддийского пути. Впоследствии, когда Ачарья Буддхагхоша работал над своим монументальным трудом «Вишуддхимагга», он взял за основу именно это учение.
Похоже, и самому Будде нравилось беседовать с Сарипуттой, поскольку он часто разговаривал с учеником и многие его проповеди адресованы Полководцу Дхаммы.
Однажды Сарипутта пришел к Будде и повторил фразу, которую Будда ранее адресовал Ананде: «Вот в чем состоит святая жизнь (brahmacariya): это благородная дружба, благородные товарищеские отношения, благородное общество». Нет лучшей иллюстрации этого учения, чем образ жизни главного ученика.
Как уже говорилось, Сарипутта родился в семье брахманов в деревне Упатисса (или Налака), около Раджагахи. Его отца звали Ваганта, а мать — Рупасари. Нет никаких упоминаний о его отношениях с отцом, и можно предположить, что тот умер, когда Сарипутта был еще маленьким. У Сарипутты было три брата — Чунда, Упасена и Ревата — и три сестры — Чала, Упачала и Сисупачала. Все шестеро приняли монашество и достигли архатства.
Чунда стал известен под именем Самануддеса, что означает «новичок в Сангхе». Его звали так даже после того, как он получил полное посвящение и стал бхиккху, чтобы не путать его со старейшиной Махачундой Именно Чунда был рядом с Сарипуттой во время его смерти, и именно он принес эту весть Будде вместе с реликвиями главного ученика. Эта история описана в «Чунда-сутте», отрывок из которой приведен ниже.
Упасена был известен как Вагантапутта, «сын Ваганты» (по аналогии с Сарипуттой — «сыном Сари»), и Будда считал его лучшим в благородном поведении (samantapasadika). Как говорится в «Салаятана-саньютте», он умер от укуса змеи.
Ревата был младшим из братьев. Желая воспрепятствовать его монашеству, мать обручила
его в ранней юности. Но в день свадьбы он увидел бабушку своей будущей жены — 120 летнюю старуху, отмеченную всеми признаками старости. В этот момент он почувствовал отвращение к мирской жизни. Сбежав со свадебной церемонии, он очутился в монастыре, где и был принят в монахи. Однажды, спустя много лет, он отправился к Будде и по дороге остановился в лесу акаций (khadiravana), чтобы провести там сезон дождей. В этом самом лесу он и достиг архатства. После этого его стали называть Ревата Кхадираванья — «Ревата из леса акаций». Будда признал его лучшим среди тех, кто практикует в лесах.
Три сестры — Чала, Упачала и Сисупачала — последовали примеру братьев и прияли монашество, оставив своих мужей и детей. В браке у каждой из них было по сыну, которых назвали в честь матери — Чала (или Чали) и т.д. Их сыновья также вступили в Сангху.
Посвящение им даровал Ревата Кхадираванья, а их хорошее поведение хвалил сам Сарипутта. Когда Чала, Упачала и Сисупачала стали монахинями, к ним пришел Мара. Он стал насмехаться над ними и пытаться их искусить, но, как говорится в «Тхеригатхе» и «Бхиккхуни-саньютте», сестры дали ему достойный отпор.
В отличие от своих детей мать Сарипутты была ревностной брахманкой и на протяжении долгих лет враждовала с Буддой и его последователями. В комментарии к «Дхаммападе» сказано, что однажды, когда достопочтенный Сарипутта прибыл в собственную деревню Налака с большой группой монахов, он отправился за подаянием к дому своей матери. Та пустила его и накормила, но прежде назвала его нахлебником. «Если ты не можешь получить остатки кислой рисовой каши, то ходишь от дома к дому, облизывая дно посуды! Для этого ты бросил состояние в восемьдесят кроров и стал монахом?! Ты разрушил мою жизнь! А теперь ешь!»
Подавая монахам еду, она сказала: «Вы сделали из моего сына попрошайку! Давайте, ешьте!»
Так она продолжала оскорблять их, но Сарипутта не сказал ни слова. Он взял пожертвованную пищу, поел и молча вернулся в монастырь. Будда узнал об инциденте от своего сына Рахулы, который был среди тех монахов. Все бхиккху удивлялись сдержанности старейшины, и Будда похвалил его, произнеся следующую строфу:
- Тот, кто свободен от гнева,
- Кто всегда выполняет свои обязанности,
- Кто соблюдает нравственные правила и свободен от похоти;
- Кто управляет собой,
- Кто носит последнее тело —
- Его я называю настоящим брахманом.
Обратить свою мать Сарипутте удалось только перед самой смертью, о чем будет рассказано ниже. Данный эпизод лишь вновь показывает нам достойные восхищения черты великого старейшины — смирение, терпение и миролюбие.
Созерцатель
Когда Бодхисаттва покинул дом в поисках просветления, сначала он стал обучаться у двух выдающихся мастеров медитации того времени и благодаря их помощи достиг самых высоких дхьян мира без форм: состояния небытия и состояния отсутствия восприятия и невосприятия. Сарипутта, кажется, шел иным путем. Его влекло не к тем учителям, кто достиг глубоких сверхсознательных состояний, но к философам и интеллектуалам. Кроме того, он впервые прозрел в Дхамму не в глубокой медитации, а благодаря мгновенному озарению: он вдруг осознал обусловленность всех явлений и существование необусловленного состояния по ту сторону причин и следствий. Тем не менее как только Сарипутта стал учеником Будды, он быстро достиг мастерства во всех дхьянах и использовал этот опыт для того, чтобы совершить прорыв к полному просветлению.
То, как Сарипутта продвигался от стадии вхождения в поток к стадии архатства, описано в «Анупада-сутте». В ней Будда говорит, что во время двухнедельного периода борьбы за окончательную цель Сарипутта практиковал «проникновение во все состояния по очереди, по мере их возникновения» (anupadadhamma-vipassana). Он овладел девятью уровнями медитативного погружения: четырьмя дхьянами мира форм, четырьмя дхьянами мира без форм, а также состоянием прекращения восприятия и чувств. При освоении каждого уровня медитации, за исключением последних двух (которые являются слишком тонкими для изучения), он выявлял их составные части, анализировал каждую из них в отдельности и постигал, как они возникают, существуют и исчезают. Пребывая «без привязанности и неприязни, [в состоянии] независимом, самосущем, свободном, ничем не связанном, с умом без границ», он затем устремлялся к следующей вехе на духовном пути, пока не достиг прекращения восприятия и чувств.
Как было сказано ранее, главный ученик обрел плод архатства, обмахивая Будду опахалом, пока тот беседовал со странником Дигханакхой, племянником Сарипутты. Темой беседы было постижение ощущений. Сначала Будда объяснил Дигханакхе природу тела и велел рассматривать его так, чтобы это вело к оставлению желания, привязанности и беспокойства в отношении тела. Далее Будда перешел к рассмотрению ощущений: ощущения следует воспринимать как непостоянные и обусловленные, как звено в цепи взаимозависимого возникновения, как нечто, подверженное разрушению, угасанию и исчезновению. Слушая проповедь Будды, Сарипутта размышлял так: «Благословенный говорит об отказе от них
посредством прямого постижения, он говорит об оставлении их посредством прямого постижения». Когда он размышлял таким образом, внезапно в нем возникло окончательное знание и его ум освободился от цепляния.
В «Тхерагатхе» есть стихи Сарипутты о том, как он достиг архатства:
- Благословенный, Будда, обладающий оком,
- Наставлял в Дхамме другого.
- Я, увлеченный беседой, весь обратился в слух.
- И это было не напрасно,
- Ибо я освободился и разрушил все омрачения.
Хотя Сарипутта считался лучшим среди учеников Будды в понимании Дхаммы, он, в отличие от многих других монахов, не стремился к обретению сверхъестественных сил, которыми часто обладают архаты. В стихах из «Тхерагатхи» Сарипутта говорит, что не чувствовал склонности (panidhi) к пяти высшим силам (abhinna) — к тем способностям, в которых не знал себе равных его друг Махамоггалана. Однако, несмотря на то что Сарипутта не прилагал особых усилий для овладения сверхъестественными силами, согласно комментариям, он обрел их естественным образом вместе с достижением архатства, поскольку такие силы являются непременным атрибутом главного ученика.
«Трактат о сверхъестественных силах» в «Патисамбхидамагге» также приписывает Сарипутте «власть над феноменами, обретаемую благодаря силе концентрации» (samadhivipphara-iddhi), — способность менять ход физиологических процессов и природных явлений. В качестве иллюстрации приводится история из канона, изложенная в «Удане». В то время двое главных учеников жили в Капотакандаре. В одну из ночей, в полнолуние, Сарипутта медитировал под открытым небом. Его голова была только что побрита. Пролетавший над ним злобный демон (yakkha), будучи в дурном настроении, спустился с неба и нанес старейшине страшный удар по голове. Но Сарипутта был так сосредоточен, что совсем не пострадал.
Увидев это, достопочтенный Махамоггалана подошел к достопочтенному Сарипутте и спросил его:
— Друг, с тобой все в порядке? Ты здоров? Тебя ничего не беспокоит?
— Все нормально, друг Моггалана, — ответил достопочтенный Сарипутта. — Я здоров, только немного болит голова.
Тогда достопочтенный Махамоггалана сказал:
— Это чудесно, друг Сарипутта! Это изумительно, друг Сарипутта! Насколько велики сверхъестественные силы и мощь достопочтенного Сарипутты! Сейчас, друг Сарипутта, демон ударил тебя по голове. Это был удар такой силы, что запросто мог бы повалить слона или расколоть вершину горы. Но достопочтенный Сарипутта просто ответил: «Я здоров, друг Моггалана, только немного болит голова».
Достопочтенный Сарипутта ответил:
— Это чудесно, друг Моггалана! Это изумительно, друг Моггалана! Насколько велики сверхъестественные силы и мощь достопочтенного Моггаланы, что он увидел демона! Я же не могу разглядеть даже болотного духа.
Благословенный услышал эту беседу своим божественным слухом и спонтанно произнес стих, в котором похвалил Сарипутту:
- Если ум неподвижен, как скала,
- Если не привязан к тому, что вызывает привязанность,
- Если не гневаешься на то, что вызывает гнев, —
- Как могут овладеть страдания тем,
- Чей ум развит до такой степени?
После того как Сарипутта прочно утвердился на ступени пробуждения, медитация стала для него естественным выражением его состояния, а не средством для обретения более высокого уровня. В «Сарипутта-саньютте» Ананда несколько раз спрашивает Сарипутту о том, как тот провел день, и Сарипутта неизменно отвечает, что провел день, погрузившись в одну из дхьян. Но в каждом случае он добавляет, что не находит в этих состояниях никакого «я»: «У меня не было таких мыслей, как „Я вхожу в дхьяну; я вошел в дхьяну; я выхожу из дхьяны"».
В другой сутте Сарипутта говорит Ананде, что может войти в особое медитативное состояние, в котором не распознается никакой из знакомых объектов познания. В отношении элемента земли нет восприятия земли; то же касается и прочих трех элементов, а также четырех объектов мира без форм и всего остального, имеющего отношение к этому миру или какому-либо другому. И все же, сказал Сарипутта, об этом состоянии нельзя сказать, что какое бы то ни было восприятие отсутствует вовсе. Остается одно-единственное восприятие: «Нирвана — прекращение бытия» (bhavanirodho nibbanam).
Это загадочное состояние ума, судя по всему, есть не что иное, как медитация «пребывания в пустоте» (sunnatavihara), в которую достопочтенный Сарипутта регулярно погружался. В «Пиндапата-парисуддхи-сутте» можно прочитать о том, как однажды Будда заметил безмятежность и сияние Сарипутты и спросил, как он приобрел эти качества. Сарипутта ответил, что часто практиковал «пребывание в пустоте». Тогда Будда воскликнул, что пустота — обитель великих, и дал подробное описание этого состояния. Согласно комментариям, «пребывание в пустоте» — это плод архатства (arahattaphala-samapatti), который переживают благодаря сосредоточению на таком аспекте нирваны, как пустота (sunnata). Когда Сарипутта входил в это медитативное состояние, даже боги самых высоких небес спускались, чтобы выразить
ему свое почтение. Достопочтенный Махакассапа описывает это в своих стихах:
- Все эти дэвы, могущественные и великолепные,
- Десять тысяч дэвов из свиты Брахмы,
- Стояли со сложенными руками, поклоняясь ему,
- Сарипутте, мудрому Полководцу Дхаммы,
- Великому созерцателю, пребывающему в сосредоточении:
- «Слава тебе, безупречный человек,
- Слава тебе, лучший из людей.
- Мы не знаем, о чем ты медитируешь,
- Но твоя медитация прекрасна».
Мастерство в овладении медитацией сочеталось в Сарипутте со способностью к доскональному и точному анализу, которую он развил благодаря практике випассаны. Среди монахов Будды Сарипутта был лучшим в мудрости (etadaggam mahapannanam), и в этом отношении он уступал только самому Просветленному. Мудрость Сарипутты выражалась главным образом в четырех аналитических знаниях (patisambhidd-nana), которые он приобрел за первые две недели в монашестве:
Друзья, спустя полмесяца после вступления в Сангху я обрел четыре знания во всей их полноте: аналитическое знание смысла, аналитическое знание доктрины, аналитическое знание значения слов и аналитическое знание предыдущих трех видов знания. Я стал излагать их разными способами, учить им, провозглашать их, раскрывать их смысл, толковать их и разъяснять детали. Если у кого-либо есть вопросы или что-то осталось неясным, обратитесь ко мне — и я разрешу ваши сомнения. Я заявляю это в присутствии Учителя, который хорошо осведомлен о наших достижениях.
Первое аналитическое знание раскрывает смысл отдельных учений и их нюансы, а также позволяет понять результат, к которому может привести та или иная причина. Второе знание дает прозрение в сами доктрины и понимание того, как они переплетаются в ткани Дхаммы, а также указывает на причины тех или иных событий. Третье — это хорошее понимание языка, грамматики и этимологии. Четвертое — способность использовать три предыдущих знания при разъяснении Дхаммы, помогая слушателям лучше понять учение. Благодаря обладанию четырьмя аналитическими знаниями Сарипутта не только сам в совершенстве постиг доктрину, но и мог искусно обучать других. Поскольку он полностью овладел всеми четырьмя аспектами, в конце «Анупада-сутты» Будда объявляет Сарипутту своим истинным духовным сыном и главным помощником в деятельности по вращению колеса Дхаммы:
Если бы можно было представить человека, который достиг совершенства в заслугах, сосредоточении, мудрости и освобождении, то именно Сарипутта был бы тем человеком.
Если можно было бы назвать кого-то истинным сыном Благословенного, рожденным из его речи, из его Дхаммы, созданным Дхаммой и наследующим Дхамму, а не мирскую выгоду, то, несомненно, это был бы Сарипутта.
Сарипутта, о монахи, продолжает вращать благородное колесо Дхаммы, которое привел в движение Татхагата.